Юрьевец

Наверное, говорить о любимых поэтах, о запавших в душу стихах легче,
чем о художниках и музыкантах. Можно просто привести самые яркие
и трогательные строчки, а не пересказывать биографии.
Ну что я нового могу поведать о Некрасове, которого все мусолили в школе,
прорабатывали всю его жизнь, учили стихи по программе?
Или о Симонове, или о Цветаевой, о которой в последнее время также море всего написано?
А вот стихи, конечно, всем нравятся разные, т.к. по-разному скореллированы струны сердца,
отзывающиеся на поэтическое действо.

Первое знакомство мое было. конечно, с детскими поэтами, но отношения завязались взрослые,
т.к. была война, жизнь в эвакуации на Урале, ненормированный рабочий день и редкие часы отдыха,
в которые и вписывались вечера в клубе и самодеятельные концерты.
Мои родители были очень молоды, оба перед самой войной закончили институты
и практически еще не работали по специальности, но папу, как выпускника МИСИ,
сразу послали руководить рабочими, а мама пошла в школу рабочей молодежи и заведующей клубом.
В клубе все основное и происходило. Кроме взрослых исполнителей,
выступали и дети. Кто пел, кто плясал, а я бесталанная взялась за стихи.

Нашли интересное и увлекательное стихотворное произведение Маршака «Книжка про книжки»,
списали с пластинки, выучила и довольно прилично, с выражением рассказала.

Вспомним детство и сказку С.Я МАРШАКА:

У Скворцова Гришки

Жили-были книжки -
Грязные, лохматые,
Рваные, горбатые,
Без конца и без начала,
Переплёты - как мочала,
На листах - каракули.
Книжки горько плакали.

Дрался Гришка с Мишкой,
Замахнулся книжкой,
Дал разок по голове -
Вместо книжки стало две.

Горько жаловался Гоголь:
Был он в молодости щеголь,
А теперь, на склоне лет,
Он растрёпан и раздет.
У бедняги Робинзона
Кожа содрана с картона,
У Крылова вырван лист,
А в грамматике измятой
На странице тридцать пятой
Нарисован трубочист.
В географии Петрова
Нарисована корова
И написано: "Сия
География моя.
Кто возьмёт её без спросу,
Тот останется без носу!"

- Как нам быть? - спросили книжки.
Как избавиться от Гришки?
И сказали братья Гримм:
- Вот что, книжки, убежим!

Растрёпанный задачник,
Ворчун и неудачник,
Прошамкал им в ответ:
- Девчонки и мальчишки
Везде калечат книжки.
Куда бежать от Гришки?
Нигде спасенья нет!
- Умолкни, старый минус,-
Сказали братья Гримм,-
И больше не серди нас
Брюзжанием своим!

Бежим в библиотеку.
В центральный наш приют,-
Там книжку человеку
В обиду не дают!

Нет, сказала Хижина
Дяди Тома,
Гришкой я обижена,
Но останусь дома.

Вперед, воскликнул Дон-Кихот,
И книжки двинулись в поход.
……………………………….
Беспризорные калеки
Входят в зал библиотеки.
Светят лампы над столом,
Блещут полки за стеклом.
В переплётах тёмной кожи,
Разместившись вдоль стены,
Словно зрители из ложи,
Книжки смотрят с вышины.

Дальше там была очень печальная история с бегством, со встречей в библиотеке,
починкой, ремонтом, обновлением, с новыми полками и местом для каждой книжки.

А под конец произошла и встреча с виновником всех бед и полное отмщение

Вышли книжки из больницы,
Починили им страницы,
Переплёты, корешки,
Налепили ярлыки.
А потом в просторном зале
Каждой полку указали.
Встал задачник в сотый ряд,
Где задачники стоят.
А Тимур с командой вместе
Встал на полку номер двести.

Словом, каждый старый том
Отыскал свой новый дом.

А у Гришки неудача:
Гришке задана задача.

Стал задачник он искать.
Заглянул он под кровать,
Под столы, под табуретки,
Под диваны и кушетки.
Ищет в печке, и в ведре,
И в собачьей конуре.
Гришке горько и обидно,
А задачника не видно.
Что тут делать? Как тут быть?
Где задачник раздобыть?
Остаётся - с моста в реку
Иль бежать в библиотеку!

Говорят, в читальный зал
Мальчик маленький вбежал
И спросил у строгострогой тёти:
- Вы тут книжки выдаёте?
А в ответ со всех сторон
Закричали книжки: - Вон!

Эта сказка зрителям очень нравилась.

Потом, когда я стала мамой, читала своим детям, с первых месяцев жизни.
Помню, Маришка была совсем крошкой, ничего не говорила и
вряд ли много понимала, но как только я заведу «У Скворцоооооова Гриииииииишки…»,
сразу улыбалась.

Стала недавно вспоминать стихи, что учила в детстве, еще в школе.
На ум пришла "Песнь о вещем Олеге"
К удивлению, поняла, что помню наизусть почти дословно.
Лишь в нескольких местах появились соменения, которые
решила проверить. Уточнила несколько слов, а заодно полистала
весь томик.

Вот наткнулась, ранее не известное мне стихотворение.
Почему-то пленило.

ОНА

«Печален ты; признайся, что с тобой».
— Люблю, мой друг! — «Но кто ж тебя пленила?»
— Она.— «Да кто ж? Глицера ль, Хлоя, Лила?»
— О, нет! — «Кому ж ты жертвуешь душой?»
— Ах, ей! — «Ты скромен, друг сердечный!
Но почему ж ты столько огорчен?
И кто виной? Супруг, отец, конечно...»
— Не то, мой друг! — «Но что ж?» —Я ей не он.

Русский поэт и переводчик Александр Межиров,
скончался 22 мая 2009 года.
После кремации прах поэта будет захоронен в подмосковном Переделкине.

Межиров родился в Москве 26 сентября 1923 года.
В 1941 году со школьной скамьи ушел на фронт.
В 1948 году поступил в Литературный институт имени Горького.
Первая книга стихов "Дорога далеко" вышла в 1947 году.
Особенную известность приобрела опубликованная в ней баллада "Коммунисты, вперед!".

Александр Межиров был членом Союза писателей СССР,
он награжден орденами Трудового Красного Знамени,
Отечественной войны 2-й степени, медалями "За оборону Москвы",
"За оборону Ленинграда", "За победу над Германией".
Межирову был удостоен звания лауреата Государственной премии СССР
и лауреата Государственной премии Грузинской ССР.

###########################

############################

На материках планеты,
Свой казенный путь торя,
Сколько раз бросал монеты
В океаны и моря,
Сколько раз бросал-прощался,
Столько раз и возвращался, -
Стало быть, бросал не зря.

И на этот раз бросаю
Горсть монет, на этот раз,
И на этот раз не знаю,
Возвращусь ли, но бросаю,
Впрок бросаю, про запас.

Чтоб вернуться в эти дали,
Где над черною водой
Птицы белые взлетали
В непроглядный час ночной.

Иннокентий Анненский.
СРЕДИ МИРОВ.

Когда твое чело избороздят
Глубокими следами сорок зим,
Кто будет помнить царственный наряд,
Гнушаясь жалким рубищем твоим?
И на вопрос: "Где прячутся сейчас
Остатки красоты веселых лет?" -
Что скажешь ты? На дне угасших глаз?
Но злой насмешкой будет твой ответ.
Достойней прозвучали бы слова:
"Вы посмотрите на моих детей.
Моя былая свежесть в них жива,
В них оправданье старости моей".
Пускай с годами стынущая кровь
В наследнике твоем пылает вновь!

Прекрасный облик в зеркале ты видишь,
И, если повторить не поспешишь
Свои черты, природу ты обидишь,
Благословенья женщину лишишь.
Какая смертная не будет рада
Отдать тебе нетронутую новь?
Или бессмертия тебе не надо, -
Так велика к себе твоя любовь?
Для материнских глаз ты - отраженье
Давно промчавшихся апрельских дней.
И ты найдешь под, старость утешенье
В таких же окнах юности твоей.
Но, ограничив жизнь своей судьбою,
Ты сам умрешь, и образ твой - с тобою.